Вопрос

Антон 11.12.2012

Доброе утро.

Владимир Михайлович, почему-то мне кажется, что католическое Рождество празднуется намного ярче, чем наше.

Вы так не считаете?

Ответ

1. Я в религиях слабо разбираюсь. Но даже внешне они действительно различаются. Католики идут в костел по праздникам с хорошим настроением, с улыбкой, приветливы друг с другом. В костеле они сядут на чистую скамейку, пообщаются друг с другом и с Богом, послушают светлую музыку, и выйдут окрыленные на новые дела.

В православном храме уже при входе начнут шипеть»Сними шапку! Тише вы! Куда идешь!? Не мешай людям!». Все стоят, просят у Бога индульгенции, и всё проходит как-то сумрачно. Надеюсь, я не задел ничьи чувства.

2. Расскажу-ка я вам одну историю, которая приключилась лично со мной в Америке.
Я туда приехал в первый раз в 1991 году на несколько месяцев по приглашению фонда «International Bridge» – налаживать контакты и читать в университете лекции на тему «Украина-Техас: возможности бизнеса». Это было золотое время – перестройка, гласность, эйфория, меня где-то даже воспринимали как посланца Ельцина или Горбачева, принимали в конгрессе штата, у губернатора, мэрии, было фантастически здорово.

И вот прошло несколько недель, и мне говорят: надо бы вам выступить с лекцией в церкви. Я оторопел: Как!? с лекцией о бизнесе – в церкви??? А мне так спокойно отвечают: А, что, пусть люди послушают. А я им: Так это же святотатство, меня же там предадут анафеме. Они: Вы понимаете, люди идут в церковь, и всё равно просят у Бога денег, благополучия, поэтому когда батюшка узнал, что вы приехали из СССР в такую даль, и можете поспособствовать тому, что кто-то из местных жителей вдруг затеет какое-нибудь Совместное предприятие, то вам тут все будут только благодарны. И показывают мне расписание службы, где мое выступление на 30 минут уже вписано.

Я три дня пересоставлял текст, потел, черкал и переживал – а вдруг я забуду какое-то английское слово, а вдруг что-то не то скажу. И вот захожу я в Church, а том полно народу, все встают и хлопают мне, слух-то видно пронесся заранее. Я ни жив, ни мертв – это же какая ответственность. Они попели молитвы, послушали батюшку и пригласили меня на сцену.

Конечно, я выучил первые фразы, чтобы сразу не сбиться. Конечно, я настроился, сжавшись как пружина. Но уже после первых фраз эта моя пружина начала разжиматься и речь полилась. Все затихли, слушали пришельца с другой планеты. И вдруг у меня вылетело слово. Я начал лихорадочно его вспоминать. Стою как дурак, на сцене, словно певец, забывший слова песни, а петь надо дальше, а я споткнулся и думаю, как же выкрутиться?

И тут вдруг произошло невероятное. Весь зал стал мне помогать – кто одно слово подскажет, кто другое, я его подхватил, речь полилась дальше, до очередного сбоя. Но весь приход уже вошел в раж, они ждали моего очередного сбоя, чтобы вместе со мной слиться в одни и те же мысли.

Это была волна, даже волны, и закончили мы вместе на мажорной ноте. Потом меня окружили, давали визитки и несколько дней я незапланированно ездил по штату Техас: и на мебельную фабрику, и в порт, и в компьютерный центр, и мы подписывали какие-то бумаги о намерениях. И они смотрели на меня как на спасителя, так как прослышали уже, что в разрушенном СССР люди стали зарабатывать миллионы, а они, американцы, стоят в стороне от этого потока богатств.

В православной церкви такое невозможно.